Нам это параллельно

Больше всего, по данным рейтингового агентства НКР (входит в группу РБК), из-за санкционных кризисов пострадают авиаперевозки, черная металлургия и телекоммуникации. Незаметнее ограничения пройдут для пищевой и нефтегазовой промышленности, а также сельского хозяйства и цветной металлургии.

С начала же работы механизма параллельного импорта в Россию уже поставлено продукции примерно на 2 млрд дол. по 130 позициям, подсчитывает глава Минпромторга РФ Денис Мантуров. «В основном – запчасти для автомобилей, потребительская продукция, которая поступает в магазины, и в том числе критический импорт – те компоненты, запчасти, материалы, которые наши зарубежные коллеги отказались поставлять напрямую», – уточнил министр. По данным Росаккредитации, продукцию 75 товарных групп (пока это преимущественно – все те же электроника, бытовая техника и автозапчасти) из Германии, Италии, Японии, Китая, Южной Кореи и других стран, ввезенную в рамках «параллельного импорта», уже начали сертифицировать. На днях первыми товарами, полученными в результате запуска системы, начали официально торговать крупнейшие маркетплейсы.



При этом в Минпромторге уже к осени допускают разворот от «распахнутого настежь» рынка к заградительным пошлинам – по мере появления отечественных аналогов. Протекционизм, впрочем, не будет тотальным, уточняют в ведомстве. Но, по словам первого заместителя главы Минпромторга РФ Василия Осьмакова, к сентябрю страна будет «совершать разворот» от тотального открытия всего – обнуления пошлин, параллельного импорта – к сегментированному закрытию и введению заградительных мер против «недружественных» стран по ряду позиций, где будет происходить эта самая новая индустриализация. «Потому что пройти по этой грани и не свалиться в такой базар-вокзал а-ля девяностые – наша задача, – пояснил журналистам г-н Осьмаков. – Когда мы с вами вводим параллельный импорт и облегчаем все, что только можно облегчить, мы тем самым создаем условия для «посерения» рынка, создаем условия для того, чтобы иностранный поставщик, более конкурентоспособный, мог убить нашего МСП-шника, наше предприятие. Пройдя этап стабилизации ситуации, пройдя этап борьбы за полку – полка не пуста, дороже, но не пустая, были некоторые опасения, – пройдя этот этап, мы должны, безусловно, перейти к этапу создания новой структуры экономики, новой логики развития экономики, в том числе промышленного сектора, а это, безусловно, подразумевает и протекционизм, разумный сбалансированный протекционизм».

Тотальная экономическая изоляция – это вообще безумно дорого и «история про постепенную деградацию экономики», резюмируют в Минпромторге: России нужно найти баланс между протекционизмом и созданием конкурентных условий. Протекционистская политика государства «никуда не девалась», успокаивают чиновники: сохраняются, в частности, квотирование закупок и др. Параллельный импорт позволит сохранить важнейший инструмент экономики – конкуренцию, соглашается Валерий Трушин, партнер, руководитель отдела исследований и консалтинга IPG.Estate. Ожидать прежних цен не придется, но механизм сможет ограничить их рост разумными рамками. Привычный ассортимент товаров как минимум сохранится, как максимум – расширится ввиду возможности ввозить то, что раньше запрещалось по решению правообладателя, полагает эксперт. Также и рынок «расходников», комплектующих и запчастей к технике станет более доступным, поскольку раньше поставки осуществляли только официальные дилеры. 



Параллельный импорт должен решить проблему дефицита товаров на российском рынке, поддерживает Дмитрий Сидоренков, начальник управления внешних связей Межрегиональной ассоциации курьерских служб. По заявлению Д. Мантурова, наибольшую часть товаров, ввезенных по процедуре параллельного импорта, составили комплектующие для машин, которые почти невозможно было купить после начала санкций, напоминает эксперт. Законопроект позволит сохранить структуру рынка, в том числе и в сфере необходимой фармацевтики, обеспечит промышленность необходимыми ресурсами для бесперебойной работы, сохранит производства, остро зависящие от внешних поставок, перечисляет, в свою очередь, Алексей Станкевич, партнер Orchards. Он поддержит и отрасли, в которых полное импортозамещение невозможно (например, в авиации). Кроме того, параллельный импорт может способствовать появлению товаров в тех регионах и населенных пунктах, до которых официальные дистрибьюторы просто не доходили. «Но необходимо обозначить сроки действия перечня товаров для параллельного импорта и частоту его обновления, – считает Дмитрий Сидоренков. – Список может как расширяться, так и сужаться – для бизнеса нужна определенность. Необходимо представить и перечень подзаконных актов, необходимых для понимания, как будут реализованы все процедуры ввоза товаров».
 

Опасные связи

Правда, европейские компании, опасаясь санкций, могут ввести косвенные ограничения на экспорт, прогнозирует Дмитрий Сидоренков. Необходимо решить и вопрос сертификации: импорт будет реализовываться по действующим сертификатам или придется оформлять новые.

В итоге, по словам Алексея Станкевича, де-факто в России будет выстроен международный режим исчерпания прав, согласно которому исключительное право на товарный знак признается исчерпанным по отношению к конкретному товару с момента его первого введения в гражданский оборот непосредственно правообладателем или с его согласия на территории любого государства. В таком случае для прохождения таможенных процедур не потребуется предоставления согласия на ввоз товаров от правообладателя. В свою очередь, импортеры, не связанные с правообладателем или аффилированными с ним лицами, будут иметь возможность осуществлять параллельный импорт товаров, ранее введенных правообладателем в гражданский оборот на территории другого государства и ввезенных на территорию России без его согласия. «Да, стоит предположить, что какие-то бренды могут пытаться оспаривать такой ввоз товаров в судах, – уточняет г-н Станкевич. – Однако поскольку этот импорт не будет являться нарушением, вероятно, что суды в таком случае будут отказывать и в удовлетворении требований правообладателей».



Возможно и то, что часть брендов, особенно тех, которые приостановили деятельность в связи с нарушением логистики, воспользуются ситуацией и попытаются наладить новые каналы поставок, формально соблюдая общую санкционную политику в отношении России.

«Из преимуществ можно выделить появление свободной конкуренции между импортерами, и этим смогут заниматься также локальные предприниматели и оптовые фирмы, –констатирует Евгения Хакбердиева, региональный директор департамента торговой недвижимости Knight Frank Russia. – В том числе на рынке возрастет число новых дистрибьюторов и ресейлеров, что приведет к более гибкому ценообразованию. Расширится и ассортимент товаров, который ранее был ограничен из-за правообладателей, а цены на продукцию в некоторых случаях могут снизиться из-за переизбытка количества. Затем – поставки могут проходить через «третьи» страны, которые также были ограничены».

Мощь, интеллект

Фактически возможность параллельного импорта в отношении определенных товаров (групп товаров) была введена 29 марта 2022 г. постановлением Правительства № 506, однако ряд вопросов в момент принятия оставались нерешенными, напоминает Анастасия Каюкова,  старший юрист антимонопольной практики VEGAS LEX. В связи с этим впоследствии концепция дорабатывалась, и был разработан законопроект N 127049-8 «О внесении изменения в статью 18 Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (в части использования результатов интеллектуальной деятельности)», предусматривающий ограничение ответственности импортеров. Таким образом, вопрос ограничения ответственности соответствует общей концепции параллельного импорта и принят, по большому счету, в ее развитие.

Антонина Шишанова, юрист практики интеллектуальной собственности Capital Legal Services, соглашается: основная проблема документа в том, что им предлагается дополнить положение об исключении ответственности за использование результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации Федеральный закон от 08.03.2022 № 46?ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», а не внести изменения в редакцию части IV ГК РФ. В итоге остается вопрос о соотношении с нормами части IV ГК РФ, согласно которым все еще является незаконным введение в оборот на территории РФ товаров, в которых использованы результаты интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, без согласия правообладателя.



Налицо коллизия правовых норм: с одной стороны – ГК РФ в действующей редакции без каких-либо изменений, с другой стороны – федеральный закон, которым установлено, что «не является нарушением использование результатов интеллектуальной деятельности, выраженных в товарах (группах товаров), перечень которых устанавливается в соответствии с пунктом 13 части 1 настоящей статьи. Не является также нарушением использование средств индивидуализации, которыми такие товары маркированы». Помимо этого, текст документа явно страдает от непродуманной юридической техники: в нем не указывается, о каком именно нарушении и какой ответственности вообще идет речь. Сейчас за нарушение исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации предусматривается гражданская, административная и даже уголовная ответственность. Ясно, что законодатель, видимо, хочет убить одним выстрелом несколько зайцев – обойтись просто общим указанием, что такие действия в целом не являются нарушением, но на практике это вызывает только больше вопросов, добавляет эксперт.

Оценить с точки зрения практических последствий, каким образом будет работать как сам механизм параллельного импорта, так и принятый законопроект об ограничении ответственности импортеров, пока достаточно сложно. Да, параллельный импорт – очевидно необходимая мера, но, по словам Анастасии Каюковой, достаточно сложными становятся вопросы сугубо практического характера. Например, механика гарантийного и сервисного обслуживания товаров, ввезенных без согласия правообладателя, вопрос проверки качества ввозимой продукции и недопущения распространения контрафактной продукции. Важной задачей представляется также поиск компромиссного решения для соблюдения того же баланса законных интересов непосредственно правообладателей. Все это еще предстоит решить в рамках детализации концепции параллельного импорта. «У этого законопроекта уже в первом чтении была огромная проблема с точки зрения юридической техники – непонятно, что именно он разрешает, – сообщает, в свою очередь, Андрей Алексейчук, партнер, старший юрист практики по интеллектуальной собственности/информационным технологиям адвокатского бюро «Качкин и партнеры». – Да, ранее, принятым в марте Федеральным законом № 46-ФЗ, Правительству уже разрешили устанавливать перечни товаров, в отношении которых могут не применяться отдельные положения Гражданского кодекса об интеллектуальной собственности. Пользуясь этим полномочием, правительство наделило Минпромторг правом определить перечень товаров, к которым не применяются положения Гражданского кодекса, касающиеся возможности вводить в оборот товары, уже введенные в оборот правообладателем в других странах. Именно эту совокупность правовых актов называют «легализацией» параллельного импорта».

Новый закон же действительно освобождает от ответственности за использование объектов интеллектуальной собственности, выраженных в товарах, которые указаны в перечне Правительства (Минпромторга). Но при этом, по словам г-на Алексейчука, не дает вообще никакой конкретики – кто именно освобождается от такой ответственности и в какой степени. Поправки никак не привязаны к конкретным нормам закона или вопросам параллельного импорта и в теории могут быть истолкованы как право использовать объекты интеллектуальной собственности, выраженные в товарах, попавших в список, любыми лицами в любой степени. То есть в буквальном истолковании документ лишает правообладателей, чьи товары попали в список, вообще какого-либо права на защиту интеллектуальной собственности, выраженной в таких товарах, а не только в части легализации параллельного импорта.


Эксперт прогнозирует, что итогом со стороны правообладателей брендов все-таки станет серия исков, призванная определить границы действия разрешенного параллельного импорта. «Например, могут ли импортеры использовать товарные знаки правообладателей в целях рекламы, продвигать с помощью товарных знаков бизнес по продаже «серого» товара, – уточняет он. – Или, например, может ли импортер зарегистрировать товарный знак или доменное имя, схожее с товарными знаками правообладателя. Законопроект не дает ответы на эти вопросы, поэтому такие границы придется устанавливать в судах. Возможно, со стороны правообладателей брендов будет иметь смысл обращение в Конституционный Суд – поскольку формулировки законопроекта (как и уже принятого закона) не отвечают критериям правовой определенности».

Антонина Шишанова соглашается: судебные иски со стороны брендов – действительно один из вопросов, который достаточно активно обсуждался в сообществе, когда появилась информация о том, что параллельный импорт планируют легализовать путем принятия соответствующего постановления Правительства РФ. Дело в том, что, согласно п. 5 ст. 3 ГК РФ, если постановление Правительства противоречит ГК РФ, то применению подлежат именно положения ГК РФ, напоминает она. А Постановлением Правительства устанавливался фактически международный принцип исчерпания прав в противоречие тому, что было указано в действующей редакции части IV ГК РФ. «На мой взгляд, даже на фоне закона, которым устанавливается, что параллельный импорт не является нарушением прав правообладателей, при наличии действующей редакции ГК РФ, де-юре у правообладателей все еще будет шанс заявлять о нарушении их исключительных прав, – убеждена г-жа Шишанова. – В то же время, де-факто, суды, вероятно, будут отказывать в удовлетворении таких требований, ссылаясь на постановление Правительства РФ, несмотря на то, что никаких изменений в часть IV ГК РФ так и не было».

Интересный момент, что изначально при обсуждении перечня товаров, которые будут разрешены к параллельному импорту, шла речь об обеспечении возможности импорта в Россию товаров тех иностранных производителей, которые объявили о приостановке деятельности в стране. Однако в финальном перечне товаров фигурируют и те бренды, которые не приостанавливали работу на территории России, а в отношении отдельных товаров разрешается и ввоз вообще продукции любых производителей. То есть фактически идея о том, чтобы легализовать параллельный импорт только продукции ушедших из России брендов, не нашла своего воплощения в полной мере. Отсюда, например, у юридического сообщества есть большие сомнения, что при официальном возвращении иностранного производителя на российский рынок каким-либо образом будет меняться перечень утвержденной продукции, и продукция такого производителя из перечня будет исключаться. При этом в любом случае легализация параллельного импорта не препятствует каким-либо образом производителям осуществлять поставки продукции напрямую; в этом случае они только фактически не имеют возможности контролировать иные пути поставки их оригинальной продукции.

Вьется по ветру веселый Роджер

Одними из первых «параллельным импортом» занялись крупнейшие российские маркетплейсы. «Уже можно увидеть появление там товаров, например, из ассортимента магазинов приостановившей детальность на территории РФ Inditex», - сообщает Алексей Станкевич. На днях маркетплейсы начали «параллельную» деятельность уже официально, и некоторые из них в перспективе планируют «параллельно» продавать все, вплоть до «тяжелого люкса из Столешникова». Ряд агрегаторов собираются импортировать, например, бытовую технику, косметику и парфюмерию, гаджеты самостоятельно. Логично предположить, что в эту нишу устремятся новые игроки, но рост закупок через безсанкционные страны не останется незамеченным: есть риск подвергнуть партнеров или дочерние компании в этих странах санкциям со стороны производителя-поставщика, поясняет Дмитрий Костомахин, директор отдела управления торговой недвижимостью CORE.XP.

Некоторые отмечают, что закон вообще открывает ящик Пандоры, и в страну в итоге хлынет «фонтан левака и пали». «Если говорить о легализации параллельного импорта в целом – да, контрафакта на рынке станет больше, поскольку отличать «серый» и контрафактный товар без участия правообладателя станет намного сложнее, – соглашается Андрей Алексейчук. – И, на мой взгляд, система маркировки в этой ситуации мало поможет, поскольку не решит проблему подтверждения оригинальности товара. Любые документы, если их нельзя проверить у правообладателя, могут быть подделаны, а как контрафактный, так и оригинальный «серый» товар могут быть приобретены у одного и того же лица».



Антонина Шишанова поддерживает: с одной стороны, маркировка оригинальной продукции, вероятно, все-таки сможет помочь как таможенным органам при пропуске товара через границу, так и конечным покупателям. Однако возникают сразу вопросы: кто и в каком порядке будет проставлять эту маркировку? Сами таможенные органы? Тогда это никаким образом не снизит риски возможного случайного попадания контрафактного товара, указывает эксперт. Лицо, которое осуществляет ввоз параллельного импортированного товара? Но тогда остаются риски того, что эта маркировка может быть проставлена с такой же легкостью и на контрафактной продукции, и никаких гарантий такая маркировка не принесет.  «Уже сейчас наблюдается, как таможенные органы стали меньше взаимодействовать с правообладателями по вопросам приостановки на границе ввозимого товара, в том числе отвечающего признакам контрафактности», - резюмирует г-жа Шишанова.

Евгения Хакбердиева также полагает, что риск увеличения контрафактной продукции есть – как минимум, до того момента, пока не будут внесены новые изменения в закон с целью регулирования процесса, поскольку продукция для параллельного импорта не будет задерживаться на таможне для проверки. По сути, борьба с контрафактом теперь лежит на плечах правообладателей. Но, учитывая, что многие бренды вообще против любого параллельного импорта, высока вероятность попадания в Россию именно контрафакта, а не оригиналов. «Ряд компаний из «третьих» стран, которые работают с брендами и через которых могла бы идти закупка лицензионных товаров, в итоге не будут рисковать и отгружать товар в РФ, – прогнозирует г-жа Хакбердиева. – Поэтому параллельный импорт может не работать для самых интересных брендов. Еще одной проблемой действительно остаются ограниченные объемы: ни одна «третья» страна не закупала товар в таких объемах, как Россия, поэтому сразу наладить такие поставки по параллельному импорту будет невозможно. И это в любом случае приведет к дефициту иностранных товаров».

То, что со временем рынок столкнется с массовым ввозом контрафактной продукции, отследить которую будет непросто, может повлечь размывание стандартов качества оригинальной продукции, констатирует Валерий Трушин. «Вопрос гарантии на технику будет закрыт, очевидны и риски некачественного обслуживания этой техники без контроля официальных поставщиков и дилеров, – перечисляет он. –  Параллельный импорт вообще будет дорого обходиться экономике, пока не будут налажены логистика и системы оплаты в валютах, отличных от доллара и евро».
 
На рынке ретейла появятся и игроки, специализирующиеся именно на «серых» товарах, прогнозирует Андрей Алексейчук – в целом или в отношении товаров определенных марок, например, конкретных брендов одежды или техники. Поскольку многие правообладатели действительно не только отказываются поставлять товары в Россию, но и ограничивают гарантийную поддержку покупателей товаров, эту функцию также придется взять на себя импортерам. Косвенно это, скорее всего, повлияет и на рынок коммерческой недвижимости – появятся новые арендаторы, исчезнут старые. Управляющим торговых центров придется с нуля оценивать, насколько те или иные компании, занимающиеся параллельным импортом, вписываются в концепцию торгового центра. В конечном итоге это может отражаться в установлении договорных запретов или предписаний заниматься реализацией только определенных брендов или групп товаров. «Если параллельный импорт не запретят, правообладателям на выходе придется конкурировать с импортерами, – резюмирует г-н Алексейчук. – Но у правообладателей все-таки есть для этого множество способов – с помощью снижения цен, более быстрого вывода на рынок новинок (правообладатель, в отличие от импортера, может ввести товар в оборот на нескольких рынках одновременно), предоставления потребителям расширенной поддержки и дополнительных услуг». В случае же возвращения брендов в страну важно учитывать временной фактор, полагает Дмитрий Сидоренков. Если параллельный импорт будет и далее законен, а российские продавцы успеют оптимизировать процесс закупки и доставки товаров, то официальные дистрибьюторы будут выступать по большей части в качестве D2C продавцов со значительным падением B2B реализации. «Но у меня ощущение, что в постановке вопроса кроется некоторое недоразумение, – парирует Виталий Можаровский, партнер, Alumni Partners. - Сам термин «параллельный импорт» ведь означает, что существует какой-то другой импорт – официального импортера. Но поскольку официальные импортеры –  правообладатели – официально уходят с российского рынка, то исчезает и само явление «параллельности».

Другими словами, из параллельного импорт превращается в самый обычный. В «параллельном» же импорте как таковом вообще ничего незаконного нет, уточняет г-н Можаровский: речь идет об импорте оригинальных, настоящих товаров, а вовсе не «левака и пали» – последнее уже «совсем другая, уголовная, история». Эксперт напоминает, что по общему правилу исключительные права правообладателей исчерпываются сразу после попадания их товара в коммерческий оборот, то есть их права просто в принципе не могут быть нарушены «параллельным» импортом.

Для понимания ситуации он предлагает вспомнить, как на рынке появилось вообще это явление – «параллельный» импорт. «В благие времена, много лет назад, когда Россия была сущим магнитом для иностранных инвестиций (да, так было!), многие инвесторы (автопроизводители, предметы роскоши, сектор FMCG и т.п.) в переговорах с российским правительством использовали аргумент, что им нецелесообразно строить свои производства в России, пока будет существовать «параллельный импорт», – поясняет Виталий Можаровский. – То есть, импорт оригинальных товаров, но осуществляемый третьими лицами. Такой параллельный импорт –  повторюсь, сам по себе вполне законный – просто снижал бы доходность и окупаемость их инвестиций в строительство производств в России. Дело в том, что одни и те же товары в силу разных причин имеют разную цену в разных странах: сказываются местное регулирование, завоевание доли рынка, особые условия и особенности рынка, демпинг для вытеснения конкурентов и т.д. Это создает возможность для коммерсантов закупать оригинальные товары по более низкой цене в таких странах и импортировать их в другие страны, где цена заметно выше, то есть делать большие деньги исключительно на разнице цен на одни и те же товары в разных странах».

Яркий пример –  разница цен на бензин в соседних странах, которая вызывает явление, известное как «бензиновый туризм», продолжает г-н Можаровский. Например, когда швейцарцы ездят на заправки в Германию или Италию, или поляки – в Беларусь, или австрийцы –  в Венгрию. Бензин и швейцарцы, и поляки, и австрийцы ведь могут свободно купить и у себя дома, просто заметно дороже. «И для того, чтобы стимулировать инвесторов строить производства в России, в свое время правительство приняло политическое решение и пошло на искусственное ограничение импорта некоторых брендированных товаров, – напоминает он. – Для этого инвестору надо было подписать специальное соглашение и зарегистрировать свои товарные знаки в российской таможенной службе, которая как раз и осуществляла непосредственное создание проблем «параллельным» импортерам. Поэтому  я далек от мыслей, что это постановление может как-то повлиять на рынок коммерческой недвижимости: ну будут теперь продавать оригинальные товары не сами правообладатели, а «неофициальные» (или «неавторизованные») ретейлеры или импортеры».
Ничего незаконного в этом нет, повторяет Виталий Можаровский, просто прямые отношения с конечным потребителем будут не у правообладателя, а у «неофициального» розничного продавца или импортера, то есть всего лишь удлиняется цепочка коммерческих посредников. И даже если ушедшие и приостановившие продажи бренды захотят вернуться обратно в Россию и возобновить прямые продажи – почему нет, считает эксперт: просто им придется опять договариваться с чиновниками об импортных преимуществах и привилегиях, как они уже успешно делали это много лет назад. «Ну а маркировка товаров меня всегда забавляла: как она может обеспечить оригинальность товара? – улыбается Виталий Можаровский. – Если можно подделать товар, то почему нельзя подделать маркировку? Я всегда догадывался, что все маркировки нужны исключительно тем, кто монопольно продает специальное оборудование для маркировки».

Великий, шелковый

Законопроект с большой долей вероятности придаст мощный импульс бизнесу, поскольку многие товары на данный момент уже стали дефицитными и труднодоступными, соглашается с коллегами Алексей Станкевич. Однако не стоит забывать и о возможном увеличении сроков поставок из-за иных, более усложненных логистических цепочек, возможном повышении цен, сложностях с гарантийными обязательствами, сервисным обслуживанием, пусконаладкой оборудования.

Логистические трудности выступят основным сдерживающим фактором, поддерживает Дмитрий Сидоренков. Главный же барьер для повсеместного внедрения параллельного импорта в бизнес, по его словам, – непонимание рисков и последствий деятельности в целом. Появление положительных или негативных прецедентов будет для большинства компаний решающим фактором, определяющим безопасность использования «параллельной» процедуры.

В среднесрочной же перспективе стоимость любой логистики будет расти, увеличатся сроки доставки. По крайней мере, в горизонте 8-10 месяцев, пока ситуация не стабилизируется и не будут проработаны новые маршруты с высокой степенью предсказуемости, уточняет г-н Сидоренков. «Логистические потоки пойдут теперь через Турцию, Китай, Казахстан, Армению, – прогнозирует он. – Китай, несомненно, остается нашим ключевым партнером. Товарооборот России и Китая в январе-апреле 2022 г. составил 51,09 млрд дол. — на 25,9% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Конечно, можно ожидать создания консолидационных хабов в указанных странах. Особенности географического расположения между торговыми артериями Запада, Европы, Африки и Азии превратили, например, Объединенные Арабские Эмираты в международный транзитный узел: логистика там поставлена на высокий уровень и призвана стимулировать международные торговые отношения. Если удастся наладить окно для быстрой поставки импорта из этой страны с оптимальной ценой логистики – это может стать серьезной заявкой на развитие направления».



В Holodilnik.ru также говорят об «окне возможностей», в частности, для продавцов электроники и бытовой техники. В компании напоминают, что электронная торговля ежегодно отвоевывает долю у классического ретейла и, по данным GFK, уже стабильно занимает 45% от общего объема рынка в деньгах. Затраты же при продаже в этом канале значительно ниже, нежели в off-line, а поэтому продавцы, особенно «параллельные», смогут продавать товар по более интересной цене, нежели «каменная розница». В компании верят в дальнейший рост этого канала – налаживание цепочек поставок по востребованному ассортименту займет от трех до четырех месяцев.

Что касается брендов, то в выигрыше, безусловно, останутся китайские и турецкие производители, которые не присоединились к «коллективному западу» и продолжают бесперебойно поставлять как готовую продукцию, так и производить ее на заводах в РФ.

В Holodilnik.ru напоминают, что уже сейчас происходит сильнейшая перестройка рынка, и, скорее всего, ушедшим из страны маркам будет очень сложно или невозможно вернуться и занять те позиции, которые они занимали до начала 2022 г. Может вообще возникнуть ситуация, когда возвращаться будет некуда: продавцы заместят ассортимент, а потребители поймут, что качество продукции, собранной в РФ, Турции и Китае, ничуть не уступает тем же европейским аналогам. При этом ценник на такую продукцию будет значительно ниже, отмечают эксперты компании. «Такое уже случалось, когда бренды 10–15 лет назад выходили в Россию: сейчас снова будет наблюдаться параллельный процесс замещения брендов от брендодержателей брендами от дистрибьютеров, – вспоминает Евгения Хакбердиева. – В первое время будет снижена инвестиционная привлекательность страны, ведь до этого на рынке работали только по схеме прямого импорта, и крупные компании готовы были заходить на данных условиях, что давало возможность снизить количество контрафактной продукции и устанавливать компаниям собственные цены на товары».

Кто не рискует

Алексей Станкевич соглашается: ушедшие бренды смогут вернуться и работать напрямую, но многое зависит от того, останется ли режим параллельного импорта вынужденной мерой в условиях санкционных ограничений или приживется, и даже с возможной отменой санкций в будущем продолжит действовать. Однако прогнозировать такие ситуации почти невозможно, убежден он, но можно, скажем, предположить, что в будущем при возвращении на российский рынок правообладатели уйдут от модели единственного дистрибьютора, а официальными дистрибьюторами станут наиболее крупные игроки, осуществлявшие параллельный импорт в период приостановки деятельности правообладателями.

В целом никаких рисков параллельный импорт не несет, резюмирует Евгения Хакбердиева: по этому принципу действительно работают многие другие страны. Но очевидно, что потребуется время для перестройки и изменения стратегических планов развития многих игроков – для рынка изменения масштабны и чувствительны. «Мне кажется, что и сами бренды заинтересованы через посредников поставлять товары в Россию, для них это большой потребительский рынок, который терять никто не хочет, – констатирует Ольга Кожевникова, руководитель консалтинговой группы Arenda-trk. – Но и для российского ретейла и высокотехнологичных китайских компаний появляется хорошая возможность переориентации на новые марки». «Но хотя с принятием закона процесс ввоза тех же фэшн-товаров будет проще и понятнее, остается открытым вопрос: будет ли у тех, кто начнет обеспечивать ввоз, достаточно оборотов, чтобы арендовать дорогие площади в ТЦ, – размышляет Валерий Трушин. – Законопроект уж точно не станет полноценным спасением для рынка торговой недвижимости: последний слишком сильно привязан именно к брендам».

Июнь 2022 г.